Искушение. Сын Люцифера - Страница 147

147

* * *

Утром, как ни странно, он чувствовал себя прекрасно. Отдохнувшим и отлично выспавшимся. Как будто и не просыпался каждые 15 минут подкладывать дрова. Вера еще спала. Андрей осторожно потрогал ей лоб. Дьявол! Горячий. Еще хуже, чем вчера. Да она вообще вся горит!

Андрей помедлил немного (жалко будить!) и потряс жену за плечо.

— Вер! Просыпайся!

Жена открыла на секунду глаза, мутно посмотрела на него и опять закрыла.

— Просыпайся! — потряс он ее снова.

— Ну, что ты! — недовольно пробормотала она.

— Как ты себя чувствуешь?

— Плохо. У меня, наверное, температура. Вся горю.

— Да, лоб у тебя горячий, — подтвердил Андрей. — Слушай, вот что. Ты не спи пока. Я сейчас по берегу пойду, поищу наш лагерь. А ты пока одна посиди. Дров я тут приготовил, хватит. Ты сиди, дрова подкладывай, следи, чтобы огонь не потух. А к вечеру я вернусь.

— Куда ты собрался? — недоумевающе переспросила жена.

— Ну, лагерь пойду поищу! — с досадой повторил Андрей. — Чего сидеть? Надо же лагерь найти. Он тут наверняка недалеко. (Да, блядь… «наверняка»!..) В общем, жди меня и следи за огнем. А я к вечеру вернусь. Всё, пошел я!

— Подожди… — протянула жена.

— Чего? — нетерпеливо повернулся к ней Андрей.

— Так ты меня одну оставишь?..

— Ну, посиди тут до вечера. А вечером я вернусь. А может, и раньше. В чем проблема-то? Дров, вон, полно. Сиди да знай себе дрова подкидывай. Не спи только. А то огонь погаснет — замерзнешь. Печка остынет. Да! щука вот здесь лежит. Поешь. В котелке кипяток. Только в банку осторожно наливай, чтоб не лопнула. Ну, всё поняла?

— Да-а… — не совсем уверенно снова протянула жена.

— Ладно, тогда я пошел. Чего время терять! Неизвестно еще, сколько лагерь искать придется. Всё, давай! — Андрей повернулся и вышел за дверь.

Снаружи творилось что-то невообразимое. Ветер, дождь, стужа — лютая! Ад кромешный! Какие тут купанья?! Назад бы, в тепло.

Андрей, вздрагивая от холода, быстро двинулся влево. Подойдя к реке, он сразу же, ни секунды не раздумывая и не колеблясь, мгновенно разделся догола, сложил одежду в заранее приготовленный целлофановый пакет, положил туда же небольшой камешек и крепко затянул пакет веревкой. Сверток получился компактный и вместе с тем достаточно тяжелый. Андрей широко размахнулся и сильным броском легко перекинул его на другой берег реки. Сверток мягко шлепнулся в мох.

Андрей приблизился к воде и попытался нащупать ногой дно. Дна не было. Река была, судя по всему, достаточно глубокая, причем глубина начиналась прямо сразу, у самого берега. Холодная вода обжигала.

Как бы мышцы не свело! — мельком подумал Андрей, соскальзывая вниз, в ледяную реку, и резко оттолкнулся от берега. В первое мгновенье у него даже дух от нестерпимого холода захватило, но он не останавливался и вообще не обращал на всё это никакого внимания. Не утону! Плевать! Несколько сильных гребков — и вот он уже на другом берегу реки.

Холод, ветер, дождь — всё это не имеет значения. Вперед, вперед, вперед! Программа гнала его вперед. Если бы вслед за этой рекой надо было переплыть еще десять таких же, он сделал бы это не задумываясь. Ну, разве что хладнокровно прикинул бы, хватит ли у него на это сил и не утонет ли он, замерзнув и обессилев. Поскольку тонуть в его планы вовсе не входило. Еще чего! Наоборот. Он должен был выжить! Выжить!! Любой ценой!

И он выживет. Даже если для этого сто речек придется переплыть. Ну, будет в крайнем случае после каждой десятой костер разводить и греться. Только и всего. Но он выживет. Обязательно. Вперед!

Андрей быстренько выбрался на берег, схватил свой пакет с одеждой, зубами развязал узел и начал, торопясь, одеваться. Закоченевшие пальцы не слушались. Он наконец оделся, сунул пустой пакет в карман и, стуча зубами от холода, быстро пошел, почти побежал, вдоль берега. Минут через пятнадцать он уже полностью согрелся и пошел помедленнее, тяжело переводя дыхание. Всё же как-никак он второй день уже почти ничего не ел. (Вчерашнюю щуку он всю целиком оставил Вере.) А еще идти 18 часов и потом опять реку в ледяной воде переплывать. Так что силы сейчас поберечь надо. Оно лучше будет!

* * *

Через 18 с половиной часов смертельно уставший, измученный и посиневший от холода Андрей ввалился в избушку. В избушке тоже было довольно прохладно. Печка погасла, судя по всему, уже достаточно давно. Вера спала, широко разметавшись на жесткой лежанке, и дышала тяжело, прерывисто, с каким-то неприятным, хрипящим присвистом. У нее был сильнейший жар.

Андрей кое-как, непослушными, онемевшими от холода руками разжег огонь и в полном изнеможении сидел и смотрел, как рыжее пламя весело пляшет на сухих сосновых поленьях. На душе же у него было совсем не весело. Никакого лагеря он не нашел. Он вообще ничего не нашел. Никаких признаков жилья. Берег был абсолютно пуст. Даже консервных банок или, там, бутылок пустых он нигде не видел. Как будто здесь вообще никогда не ступала нога человека. Уму непостижимо! Куда они попали? На Луну, что ли?

Да и Вере, похоже, становилось все хуже. Хрипы эти Андрею совсем не нравились. Чёрт, да у неё и температура, наверное, сейчас под сорок! Она прямо горит вся! Неужели воспаление легких?

4.

Последующие несколько суток Андрей сидел в избушке, ухаживая за женой. Собственно, всё «ухаживанье» сводилось к тому, что он постоянно поил ее горячей водой. Больше сделать он ничего не мог. Лекарств не было, еды не было — ничего не было! Можно было только сидеть и ждать.

Поначалу он пытался найти в округе какие-нибудь грибы-ягоды — бруснику, что ль, или морошку — но в этом гиблом месте ничего не росло. Невероятно! Везде росло, а здесь нет!.. Ну, как нарочно! Везде эти брусничники, на каждом шагу — а здесь нет. Ни грибов, ни ягод! По крайней мере, около самой заимки ничего не было, а далеко отходить в лес он боялся. Заблудишься еще опять, чего доброго. Знаем теперь, как это бывает!.. На хуй-на хуй!

147