Искушение. Сын Люцифера - Страница 179

179

(Причем здесь «коллекция»? — помнится, тогда, во сне, в растерянности подумал Кубрин, недоумевая, почему именно это слово всплыло вдруг внезапно у него в памяти. — Какая еще «коллекция»? Коллекция чего?.. Или кого?)

— Да, так насчет солнечной активности, — оборвав внезапно, как обрезав, свой смех, продолжал между тем мужчина. — Возможно, завтра-послезавтра на Солнце будет чудовищная вспышка. Самая сильная, наверное, за всю историю наблюдений, — он замолчал, выжидающе глядя на Кубрина.

— А я здесь причем? — ничего не понимая, после паузы автоматически пожал плечами тот. — Подождите, подождите! — опомнился вдруг он. — А Вы откуда знаете? Что на Солнце завтра вспышка будет?

— Я сказал: ВОЗМОЖНО, будет, — спокойно поправил Кубрина его невероятный собеседник.

— Ну и что? Что значит «возможно»? — Кубрин по-прежнему ничего не понимал. Странный какой-то разговор. Дикий совершенно! Как будто с Господом Богом. «Завтра на Солнце, ВОЗМОЖНО, будет вспышка»! Ну и что? Что на это вообще отвечать прикажете? И как реагировать? — А!.. Так об этом объявляли, наверное?!.. — с запоздалым облегчением сообразил наконец он.

— Нет, — все так же спокойно возразил Кубрину мужчина. — Никто об этом нигде не объявлял. Об этом вообще пока никто не знает.

— Так откуда же тогда Вы знаете?! — Кубрин, несмотря ни на что, ощутил поднимающееся в душе раздражение. Что это, в самом деле, такое?! Издеваются над ним, что ли?

— Да уж знаю! — на губах мужчины снова заиграла ироническая усмешка. — Что-то для гения Вы не слишком сообразительны. Ладно, впрочем, — погасил он тут же свою усмешечку. — Перейдемте-ка лучше к делу! Вы ведь знакомы с неравновесной термодинамикой? Хотя бы в общих чертах? — мужчина вопросительно посмотрел на Кубрина.

— С чем-с чем? — даже растерялся на мгновенье Кубрин, настолько неожиданным был переход.

— Ну, флуктуации, точки бифуркации… — подбодрил его мужчина. — Вспоминайте, вспоминайте! «Когда система, эволюционируя, достигает точки бифуркации, детерминистическое описание становится непригодным. Флуктуация вынуждает систему выбрать ту ветвь, по которой будет происходить дальнейшая эволюция системы. Переход через бифуркацию — такой же случайный процесс, как бросание монеты», — менторским тоном, будто читая лекцию в университете, процитировал он. — Ну, припомнили?

— Погодите, погодите! — с трудом стал соображать Кубрин. — Точки бифуркации — это критические точки, что ли? Когда сколь угодно малое воздействие может привести к принципиально новому поведению всей системы? В частности, к катастрофе. Цистерна с капающей сверху водой, стоящая на наклонной платформе. Последняя капля опрокидывает цистерну. Бабочка, пролетевшая на границе области зарождения тайфуна и вызвавшая смерч где-нибудь в Калифорнии. Вы об этом?

— Ну, вот видите! — широко улыбнулся мужчина и поощрительно покивал головой. — Вот Вы и вспомнили! «Усиление микроскопической флуктуации, происшедшей в «нужный момент», приводит к преимущественному выбору системой одного пути развития из ряда априори одинаково возможных».

— Ладно, положим, — Кубрин все еще не понимал ровным счетом ничего. — И что? Причем здесь Солнце?

— Завтра как раз «нужный момент», — ласково пояснил ему мужчина. — Критическая точка. Точка бифуркации. Когда микроскопическое воздействие может вызвать или не вызвать катастрофу.

— И что!!?? — чуть не закричал Кубрин. — Причем здесь я?! Для чего Вы мне всё это рассказываете? Чего Вы от меня вообще хотите?! Можете Вы в конце концов внятно мне объяснить?!!

— Ну Вы же сами всё вчера уже сообразили! — укоризненно покачал головой мужчина. — Ну, Николай Борисович? Как же так?.. Ну, вспомнили?.. Грешные души… Излучение смерти… Ну?..

— Постойте, постойте! — потер лоб Кубрин. — Ну, да… Излучение смерти… Вы что, хотите сказать?..

— Да-да-да, Николай Борисович! — мягко подтвердил Кубрину его собеседник. — Именно! Именно так. Лишняя жизнь или смерть завтра может решить всё. Будет на Солнце вспышка или нет. А вспышка — это тысячи и тысячи новых смертей. Магнитные бури, всякие хронические больные, чутко на них реагирующие, и пр. и пр. Да Вы и сами всё это прекрасно знаете.

— Ну, хорошо, хорошо! — попытался сосредоточиться Кубрин. — Положим, я всё понял. От меня-то Вам что надо!? Зачем Вы мне всё это всё-таки рассказываете?

— Как зачем? — совершенно натурально удивился мужчина. — Разве Вы не хотите спасти тысячи ни в чем не повинных людей? Сохранить им жизнь. Стать героем! Завтра Вам представится такая возможность. Правда, тайным героем, тайным… — уточнил он и опять усмехнулся, проницательно глядя на Кубрина. — Никто об этом никогда не узнает. Но какая в конце концов разница? Вы же не для славы это сделаете.

— Что я сделаю? — с еле сдерживаемым бешенством прошипел Кубрин. — Можете Вы мне сказать наконец толком, что Вы от меня хотите? А?.. В конце-то концов?

— Хорошо! — сугубо деловым тоном заговорил мужчина и шевельнулся в своем кресле. — Я предлагаю Вам завтра стать спасителем человечества. Героем. Спасти для начала одного человека. Ребенка. Оплатить ему операцию. 15 тысяч долларов. Это сохранит ему жизнь. А возможно, заодно и жизни многих тысяч других людей. Поскольку, возможно, предотвратит вспышку на Солнце. Микроскопическая флуктуация, происшедшая в «нужный момент», — оба слова «возможно» собеседник Кубрина в своей речи явно намеренно выделил. Произнес оба раза с чуть большим нажимом и ударением.

179