Искушение. Сын Люцифера - Страница 108

108

Совершенно всё это мне не нравится. Если сейчас случайно не трахнули, то в следующий раз трахнут непременно. Наверняка! Под горячую руку кому-нибудь подвернусь — и всё! («Руку», блядь!) Пиши пропало. Прощай, девственность! Больше мама, я не целка. Короче, в пизду такие оргии! Мне моя честь девичья дорога. Да и вообще не понравилось мне всё это! Вспоминать противно. Как обычно.

Да! А толк-то, толк-то хоть какой-то есть?! Толк-то?! Чего ради я хоть кошек-то ел и такой опасности подвергался?

Рудников опять вдруг забеспокоился и заерзал на месте, пытаясь определить, а не влажный ли у него анус. А вдруг все-таки?.. Да нет! Нет, вроде. Вот именно! «Вроде»!.. Ладно, даже если… Один раз — не пидорас. Типун тебе на язык с такими шутками!! Тьфу, блядь! Хоть бы домой быстрее приехать. Душ поскорее принять. Смыть с себя всё. Могли бы и в секте хоть душ устроить. Хотя, ну их на хуй с их душем! Какой там может быть душ! Общий для всех? И мужиков, и баб? После такой массовки чего там стесняться?! Все свои. Да и… мужиков… Видел я этих мужиков!

Рудникову опять вспомнились некоторые особо яркие картинки, и он невольно сплюнул. Тьфу, ты! Мерзость! А интересно?.. Фролов-то у нас… девочка еще?.. или уже бабец матерый?.. Бабуин, блядь. Тьфу!! Буду подальше теперь от него держаться. На всякий случай. От этого бабуина. Не люблю пидоров. Жалко, кстати, что Зинаиду не видел. Надо будет в следующий раз специально ее поискать. Целенаправленно. Поохотиться. Когда свет погаснет. Главное, найти. А там уж — без проблем. Отказываться, как я понял, тут не принято. Пользуйся на здоровье. Всё в твоем распоряжении. Куда хочешь, туда и… Пожалуйста! Да… Единственная приятная мысль. Луч света в этом темном царстве. Черной пси-энергии. Да и то… Пока Зинаиду найдешь, тебя самого тут… сто раз. Куда захотят… Отказываться ведь тут не принято. Ладно, чего-то я по кругу гонять начал.

Да! Так чего все-таки с пользой-то? Стал я уже более удачлив? Как хоть это проверить-то?

Неожиданно Рудников понял, что знает, как. Надо бросить сто раз монету. Результат первого броска — орел или решка — его удача. Ее и надо считать. Орел первый раз выпал — значит, орла считать. Решка — значит, решку. Превышение над среднестатистическими 50 % — и есть его нынешняя удачливость, степень его везения. Рудников и сам не помнил, откуда и как он это узнал — сказал, наверное, кто? — но знал совершенно точно, что так оно и есть. Знал — и всё. Он еле удержался, чтобы тут же на месте, в метро, прямо в вагоне не начать бросать монету. Еле дотерпев уж до своей станции, он выскочил на улицу, сел на лавочку и подкинул вверх найденный в кармане рубль.

Орел! Тем лучше! Будем считать орлов.

Орел… Орел… Орел… Решка… Решка… … Орел…

Так… 62 на 38. Неплохо… Очень неплохо… Ради этого… можно и… Рискнуть! рискнуть!.. Не более того. Не было же, слава богу, пока ничего. Ладно, посмотрим. Поглядим. Ну, что ж, теперь остается только ждать. Ждать, ждать, ждать! Как это на мне моя удачливость отразиться. Какие дары на меня с неба посыпятся. По-смот-рим!

6.

За последующие несколько месяцев жизнь Игоря Рудникова самым радикальным образом изменилась. Его повысили по службе, он выигрывал несколько раз в лотерею и в казино (причем в казино довольно серьезные суммы), стал каким-то там юбилейным посетителем в одном крупном супермаркете, где он вообще неизвестно как оказался, шёл мимо и вдруг и решил: дай-ка, зайду!..

Короче, удача стала преследовать Рудникова по пятам. Ему удавалось буквально всё. Всё, что бы он ни затеял. Он купил себе машину, прибрахлился, ночные клубы, рестораны, казино посещать начал. Не слишком часто пока, но все-таки. Вообще жизнь как-то вдруг наладилась. Из хронического неудачника, коим он пребывал все эти последние годы, он вдруг превратился в сильного, обаятельного и уверенного в себе человека. И это всеми чувствовалось. Всеми вокруг. И на работе, и в ресторанах-казино — в общем, повсюду, где бы он ни появился. Он просто излучал вокруг себя ауру уверенности и силы. За ним тянулся шлейф успеха. А с такими людьми всегда приятно общаться. К ним тянутся. В наше время это редкость. Да, собственно, и не только в наше. Во все времена. Всегда.

Человек к хорошему привыкает, как известно, очень быстро, и вскоре Рудников уже даже и представить себе не мог, что когда-то всё было иначе. Старался об этом вообще не вспоминать. Зачем? Тот маленький серый забитый и закомплексованный человечек, каким он был в другой жизни и сто лет назад — умер и навсегда забыт. Теперь он сам стал лидером, победителем, баловнем фортуны. Впереди у него теперь одни только победы, победы и победы! Отныне его ждут только удача и успех. Всегда и во всем. Вперед!!

Так, в чаду успеха, прошел у него первый год. А потом наступил надлом. Собственно, ржавчина, короста, темные пятна на его жизни появились буквально сразу, с самого начала. Всё вокруг него рушилось. Он шел к успеху словно по обломкам чужих жизней и судеб. У окружающих все время что-то случалось, происходило, их преследовали какие-то постоянные, непрекращающиеся беды и несчастья: кто-то умирал, заболевал, спивался, у одного его друга вдруг ушла жена, у другого сгорела дача и пр., и пр..

Рудников все это прекрасно видел и замечал — не слепой! — и его это, откровенно говоря, всегда терзало. Всегда! С самых первых дней. И чем дальше, тем больше. Носить в себе этот груз оказалось на деле далеко не так просто, как это ему поначалу представлялось. Тем более, что с течением времени удачи стали восприниматься уже как нечто, вполне естественное и само собой разумеющееся. А вот все эти катастрофы и катаклизмы… Все-таки чувствовать себя каким-то чудовищем и монстром, сеющим вокруг плач и горе… Пить с симпатичным тебе человеком, зная при этом, что теперь у него наверняка кто-нибудь вскоре заболеет или умрет… Ужас! Рудников все больше и больше начинал ощущать себя каким-то просто-таки исчадием ада, выходцем бездны и преисподней, которому вообще не место среди людей. Вурдалаком-оборотнем, который пьет у всех вокруг удачу и счастье. Жизненные соки. Питается ими. От прикосновения которого всё живое гибнет.

108