Искушение. Сын Люцифера - Страница 109

109

А собрания секты, которые он теперь исправно посещал — шабашем таких же, как он, нелюдей. Проклятых. Упырей. Вероятно, и остальные сектанты чувствовали себя примерно так же. По крайней мере, между собой они практически не общались. Сразу после собраний все быстренько, молча одевались и тут же торопливо разбегались в разные стороны. По своим норкам. До следующей пятницы.

Рудников с каким-то неприятным удивлением вспоминал, как он всего каких-то полгода-год назад мечтал высмотреть на собрании и трахнуть Зинаиду. Сегодня она представлялась ему какой-то красивой, ярко-раскрашенной, экзотической тропической гадиной — нечто вроде змеи, тритона или лягушки. Опасной, коварной и смертельно ядовитой. От которой лучше держаться подальше. Как сексуальный объект он ее вообще больше не воспринимал. Какой там «объект»! После того, как он увидел ее пару раз в деле, во время еженедельных оргий, он стал испытывать к ней самое настоящее, чисто физическое стойкое отвращение. Омерзение прямо какое-то патологическое!

Леди Зю, как выяснилось, была лесбиянкой. Причем активной и, судя по всему, убежденной. По крайней мере, с мужчинами Рудников ее ни разу не видел. Ни на оргиях, ни в жизни. Только с женщинами. Точнее, с молоденькими девушками. Как правило, совсем юными. Они-то, по всей видимости, и составляли главный объект ее страсти. Что она с ними вытворяла и как обращалась!.. Это надо было видеть! Вернее, не надо. Поскольку некоторые, особо яркие и впечатляющие картинки Рудников потом очень долго не мог забыть. Вытравить из своей памяти. У него на этой почве чуть было даже импотенция не развилась. Отвращение ко всем женщинам вообще.

«Женщинам», блядь! Видели бы вы этих женщин!.. Сучки во время течки. Самки похотливые. Шлюшки. Дешевки. Ширпотреб.

И до чего ж все эти бабы гнусные все-таки создания! Особенно, когда распоясаются полностью и всяческий стыд вообще потеряют. Лесбиянки эти мерзопакостные, абсолютно без всяких комплексов!.. Все-таки мужчина всегда является для женщины сдерживающим фактором. Даже в постели, в минуты полной близости, женщина всегда остается с ним кокеткой, играет роль, всегда старается произвести на него впечатление, понравиться. А так как мужчину, существо другого пола, она все же до конца понять не может, то это ее хоть как-то сдерживает, останавливает, заставляет соблюдать рамки, приличия. Она боится сделать что-то не так.

Когда же бабы… между собой… видя друг друга насквозь… со всей этой своей мерзкой физиологией… отбросив за ненадобностью всякий стыд и приличия… Бр-р-р!.. Кошмар!

В общем, мужчинам на этих их вакханалиях делать нечего. Правильно их туда в древности не пускали. Мудро. Короче, как в какой-то рекламе говорилось: «У нас, женщин, есть свои маленькие тайны». Вот и пусть остаются с этими своими маленькими тайнами. Ну их на фиг! Лучше в них не копаться. Обязательно на какой- нибудь Тампакс использованный наткнешься. В лучшем случае.

Н-да… Бабы… Бабьё-бабцы-бабень… Хотя, впрочем, чего там «бабы»! Разве одни только бабы? А мужики?.. Мужики были в этом смысле ничуть не лучше. Если еще не хуже. Гомиков, голубых на собраниях тоже хватало. На них Рудников тоже тут вдоволь насмотрелся. Досыта. До тошноты. Во всех позах и видах. В фас и в профиль. Правильно, что эту мразь ненавидят все!! Это вообще пиздец!

За себя он давно уже не боялся. Никто тут ни к кому не приставал, как он это было поначалу сгоряча себе навоображал. И ни к чему никто никого не принуждал. Не хочешь — не надо. Насиловать тебя никто не будет. Всё только по обоюдному согласию. Возможно, это было как-то связано с железным правилом секты не желать и не делать зла никому из ее членов, о котором его с самого начала предупреждали. Возможно. Рудников этого не знал да и не стремился особенно узнать. А зачем? «Почему»… Да какая разница, почему? Мало ли, где какие правила! Главное, что они есть, вот и всё. И что еще важнее — они его полностью устраивали. Всё! «Чего же боле?» Чего еще надо?

Вообще все эти оргии Рудников воспринимал просто как нечто необходимое. Как какое-то неизбежное зло, с которым приходится мириться. Сами по себе они его нисколько не привлекали. Он как-то очень быстро уяснил для себя, что заниматься любовью в компании даже максимально доброжелательно настроенных людей все же далеко не так приятно и занимательно, как, возможно, на первый взгляд кажется. Всё-таки дело это глубоко личное и сугубо интимное.

Но тем не менее он совершенно отчетливо чувствовал и сознавал, что, как часть ритуала, обряда, оргии эти были безусловно необходимы. Секс давал разрядку. Без него находиться в переполненном до краев черной пси-энергией зале было вообще физически невозможно.

Везение его теперь колебалось где-то на уровне 80–82 %%. В среднем примерно так. Не выше и не ниже. Причем, стоило ему пропустить только одно, одно-единственное собрание! — и 10-и % как не бывало! Рудников один раз попробовал. Поэкспериментировал. Месяц потом коэффициент восстанавливал! Но, с другой стороны, и выше 82 % везение его практически никогда не поднималось. Это был его потолок. Хотя собрания-то после того случая он посещал абсолютно все. До единого! Добросовестно и аккуратно. Как на работу ходил. В любом состоянии, даже будучи больным. Это — святое!

Кстати уж, насчет святого. Последнее время Рудников всё чаще и чаще стал задаваться вопросом, а что это вообще за секта? Религиозная она или нет? Не грех ли в ней участвовать? Раньше подобные вопросы ему и в голову никогда не приходили. Особенно, когда он был неудачником. Какая там еще «религия»? Какой «грех»?! Успех!! Успех любой ценой! А все остальное неважно!

109